Годовщина аварии на Чернобыльской атомной электростанции. Именно наши земляки первыми ринулись в бой на ликвидацию последствий самой крупной катастрофы в истории мирного атома
Ровно 34 года назад в небо над Украиной взмыл ядерный гриб, а свинцовое грозовое облако густо оросило букетом радиоактивных элементов 21 район Беларуси. Ветковщина стала одним из самых пострадавших регионов страны. Однако именно наши земляки первыми ринулись в бой на ликвидацию последствий самой крупной катастрофы в истории мирного атома. В числе тех, кто работал в 30-километровой зоне, великонемковец Михаил Васильевич Артёмов. В 1986-м он вывозил скот из деревень Брагинского района. Сейчас он работает водителем автомобиля в Великонемковском лесничестве Ветковского спецлехсхоза.
26 апреля 1986-го Михаил Артёмов помнит очень хорошо. В совхозе «Немки», где он тогда работал водителем, сажали картофель.
— Был жаркий солнечный день. Я подвозил семена в поле к картофелесажалке. В один момент подул сильный сухой ветер, поднялась пылевая буря. В точности как на прошлой неделе. Но значения этому никто не придал, все работали, — вспоминает события более чем тридцатилетней давности, будто это было вчера, сельчанин.
Работали и на следующий день. В деревне в разгар весенне-полевых работ зевать было некогда. А спустя неделю, аккурат на Пасху, Михаила Артёмова отправили в командировку. Куда? Не сказали. Впрочем, 29-летний парень не особо и интересовался: рассуждать «хочу — не хочу» в то время было не принято.
— В Ветке нас выстроили в одну колонну. Машин было очень много — из всех хозяйств района. Только из Немков направили три грузовика. Сопровождали нас автомобили ГАИ, — продолжает хронологию весны 86-го великонемковец.
Конечным пунктом командировки стал Брагин. Уже там руководство райисполкома направляло водителей по населённым пунктам вывозить скот. В районном центре было полно техники: военной и гражданской, людей вывозили автобусами.
— Не могу сказать, что мы как-то поддались панике, когда приехали в Брагин. Правда, то, как люди сидели на узлах, как им не разрешали забирать вещи, очень напомнило войну… — делится своими ощущениями мужчина.
Не поддались панике и после возвращения. В деревне жили обычной жизнью. А через неделю Михаил Артёмов опять поехал в Брагин. На этот раз в 30-километровую зону.
— За неделю там ничего не изменилось. Как и прежде, было много техники и военных, людей вывозили на автобусах, грузовик на выезде из Брагина обработали дезраствором. Это была моя последняя командировка в зону, — замолкает великонемковец.
Среди людей поползли разные слухи об опасности радионуклидов, но какой-либо паники среди односельчан М. Артёмов не помнит. Больше переживали за детей. Позже, когда начали вывозить их в пионерские лагеря, мужчина решил месяц провести вместе со своими маленькими сыном и дочкой у дяди в Краснодарском крае. Переехать куда-то насовсем у Артёмовых и мысли не было.
В июле семья вернулась домой, и жизнь потекла своим чередом. О том, что глава семьи — герой, никогда не говорили. Впрочем, тему Чернобыля обсуждать было не принято. Лишь в 1991 году, когда руководителем хозяйства был назначен молодой специалист, неглюбчанин Дмитрий Суглоб, Михаилу Артёмову выдали свидетельство ликвидатора и вручили медаль «Участнику ликвидации аварии на Чернобыльской атомной электростанции». Сегодня с наградой играет 4-летняя внучка Полина и время от времени спрашивает дедулю, откуда появилась такая занятная вещица.
— Чувствую ли я себя героем? Скорее нет. Мы выполняли то, что нам поручали. Иногда, конечно, испытываю некую гордость за причастность к большому важному делу. Но тогда, в 1986-м, об этом точно никто не думал, — философски заключает М. Артёмов и садится за баранку «уазика» — рабочий день в разгаре, мешкать нет времени.
Анна КОДОЛОВА.
